― и что? ты просто так это оставишь? таки!
голос минхи громкий и высокий, он разрезает прохладный сентябрьский воздух, надрывает барабанные перепонки, взмывая куда-то высоко над головами. хочется попросить убавить громкости или хотя бы говорить на пол тона ниже. в минуты своих душевных переживаний девушка звучит слишком высоко, так, что еще чуть-чуть и она перейдет на ультразвук, спровоцировав всех соседских собак жалостливо подвывать ей. этим своим мыслям интак ухмыляется едва заметно, морщится и опускается на корточки, запрокинув голову. она, затянутая в строгую школьную форму, маленькая и юркая, возвышается над ним, недовольно поджав пухлые губы, выпускает в воздух клуб белесого пара из своего вейпа и снова куксится, так усердно, что между аккуратно выщипанными бровями залегает морщинка. она так старается выглядеть старше своих семнадцати лет.
― чего ты от меня хочешь? ― вопрошает он, уронив себе под ноги тяжелый выдох. смотрит на ее снизу-вверх и щурит глаза, ища тень, в попытках укрыться от полуденного солнца, что выглядывает поверх ее худого плеча. ты пойман, интак, смирись.
― мне что, его убить?
― он руки распускал, ― девушка щелкает языком и по-дурацки раздувает щеки, хван хочет протянуть руку, чтобы надавить указательным пальцем на розовую мягкость и заставить ее сдуться, он с огромным трудом сдерживает свой порыв, сплетая пальцы между собой, подставляя их под подбородок.
― я говорил тебе, что не стоит гулять там, могли не только руки распустить, ― он не успевает договорить, прежде чем крохотная ладонь звонко хлопает его по лбу, интак даже на секунду замирает в недоумении. моргает пару раз и брызжет смешком.
― ты что такое говоришь вообще? дурак!
полная праведного гнева, минхи машет перед его лицом длинным пальцем, наклоняется, уронив тяжелые темные кудри ему на лицо, от чего тот недовольно фыркает и отклоняется к прогретой солнцем стене. от нее пахнет всем сладким, что только можно было найти на полках косметических магазинов: по-летнему цветочными духами, вишневым блеском для губ, спреем для волос и той жидкостью, которую она заливает в свою дудку, кажется это малина. слишком приторно.
― я просто имел в виду, что надо быть осторожней, ― он говорит с ней мягко, обволакивающе, тянется вперед раскрытой ладонью, забирая из ее рук вейп. недолго крутит его узловатыми пальцами, а затем втягивает в себя густой пар. он щекочет глотку всего долю секунды, прежде чем провалиться вниз, лизнуть легкие и вырваться наружу тугими кольцами, ― как говоришь его зовут?

сё минхи ― королева улья. девочка ради которой парни обычно ведут себя как конченные идиоты, только бы она внимание на них обратила. звонкая, живая, та, что ни за словом, ни за взглядом в карман не лезет. у нее глаза большие и круглые, с двойным веком, и вся она больше на куклу похожа, чем на настоящего живого человека. у нее жесты всегда широкие, активные, она собой все пространство заполняет, захватывает и ты невольно замечаешь, что даже воздух вокруг нее плавиться. интак это тоже признает, когда смотрит на нее со стороны, на бок склоняя голову, по-птичьи. «минхи с тобой? черт, везунчик!» ― что-то на привычном, пацанском, едкая смесь зависти и гордости. они с хваном встречаются чуть больше полугода и он для себя понять не может зачем. кажется, что у них общего и на полчаса внятного разговора не наберется. ей нравятся яркие фруктовые смузи, айдолы и последний альбом джастина бибера. интаку ничего из этого. и только кому-то свыше ясно какими силами их непересекающиеся вселенные вдруг стянуло в одну биосферу. что-то вроде закономерности, когда самая желанная девочка, выбирает кого-то из туповатых и авторитетных спортсменов. только вот интак тупым никогда не был. он все эти схемы «красивое достается сильному» усваивал быстро и принимал. так проще, чем пытаться свое нутро ржавым гвоздем  расковыривать. временами она ему даже нравилась по-своему, но никогда не до конца.
его минхи требовательная и напористая, она бомбит сообщениями их общий чат в kakaotalk, шлет ему сотню стикеров в секунду и вся скукоживается, когда не получает того, чего больше всего хочет, а сегодня она хочет голову полапашего ее парня. интак собирается ее принести. так принято. так заведено.

после школы. сбросив с плеч тесную форму и сменив ее на привычные и удобные толстовки, он и еще пара-тройка крепких ребят из класса встречаются в назначенном месте, недалеко от площадки на которой по словам минхи «тот придурок» играет в баскетбол, практически ежедневно. сегодня наверняка тоже.
― таки, он точно там будет? ― кто-то из толпы спрашивает его, взволнованно. не боятся, наоборот им очень нужно, чтобы он там сегодня был и, чтобы минхи этот их героизм как следует разглядела. она тоже здесь, несмотря на все просьбы не лезть и остаться дома. цепляется хрупкими пальцами за локоть и гремит бесконечным числом брелков на школьном рюкзаке.
― а вдруг он не сознается, я его точно узнаю.
конечно узнает. иногда она бывает такой кровожадной.

слишком хорошая погода для такого мероприятия, но интак идет вперед. ему не страшно. он от драк никогда не убегал. да и не было их практически в его жизни последнее время. за лето он успел вытянуться почти на шесть сантиметров, окрепнуть и потяжелеть в кулаке. желающих это на себе проверить было не так много. там, впереди, группа парней поступают самым правильным образом в такую отличную погоду ― играют в баскетбол и не подозревают, что через пару минут придется прерваться. он выступает вперед, сбрасывая девчачьи руки со своего локтя и осторожно толкает ее в глубину толпы «отойди подальше, а то достанется», она слушается и  скрывается, напоследок лишь ткнув пальцем в одного из них «он».
хорошо, но интак даст ему возможность сознаться самому.

еще ближе, уже вторгаясь на территорию игровой площадки незваным гостем ― плевать. у него решимости, той, с которой он подходит ближе, хватит на всех присутствующих. в его голове давно сложилась верная логическая цепочка: его девушку обидели ― он пришел за нее заступиться.
― эй, ― вытолкнув из груди весь скопившейся в ней кислород, хван к себе внимание привлекает и делает еще один шаг на встречу своим будущим синякам и ссадинам, ― кто из вас квак хёнсу?